Инквизитор
Железные ворота со страшным скрипом растворились, открывая дорогу в небольшую
деревню близ Тарфолла. Древние каменные стены защищали от врагов, диких животных и
сил, столь древних и страшных, что человечество толком и не помнило их имена, лишь
трепет сам возникал в сердцах, стоило только ночи сойти на землю.
Инквизитор шел уверенным шагом. Народ расступался в стороны, боязливо и с немалым
любопытством изучая незнакомца. Редкое явление увидеть воина полностью закованного в
странные, одновременно легкие, но крепкие серебристые доспехи. Прорезь для глаз, была в
виде священного креста. Золотой крест был на мощной и сильной груди, на плечах и
шипастых перчатках. Длинный острый клинок висел на бедре. Рядом с воином шел
священник подмастерье, явно выделенный лишь недавно и вот только-только из монастыря.
Они шли вдвоем и люди расступались, вся жизнь маленькой деревушки резко остановилась.
Казалось, даже дети перестали плакать, а животные издавать звуки, казалось, всё смолкло и
невыносимая тишина резко овладела пространством и даже временем.
– Где она? - громогласным могучим басом спросил инквизитор.
Толпа резко взорвалась криками: «Ведьма!». И начала шуметь, бесконечные крики то ли
ярости, то ли ужаса, заполнили пространство. Под шум и рев толпы буквально под руки
привели женщину в старых, потертых одеждах. Она была испуганна и затравленно озиралась
по сторонам, на толпу. Сердце её бешено билось, от страха и предчувствия трагедии. Её
грубо швырнули под ноги инквизитору, прямо в грязь и лужу. Казалось, брызги грязной воды
забрызгали всё вокруг и несчастная оказалась с ног до головы в грязи, но ни капли не попало
на серебристый доспех воина.
– Святой отец, не ведьма я! Я беженка, бежала я. Скверна поразила нашу деревню, ужас
и страх пришли в нее, нечисть невиданная и не слыханная.
Толпа загудела, чувствовалось, что она жаждет просто растерзать несчастную, без разбора.
Люди с перекошенными от злобы лицами, призывали к скорейшей расправе, как можно более
жестокой и страшной. Люди бояться, это свойственно людям, а страх есть порождение
неверия.
– Говори.
– Это случилось ночью, наши девушки ходили на речку, а вернулись порченными.
Потом скверна распространялась, она захватывала нас. Родители убивали своих детей,
а дети родителей, животные говорили человеческими голосами, а лес ожил и в нем
горели глаза неведомых тварей. Я бежала сразу. Люди выходили во дворы с вилами и
топорами, они хотели защитить нас, но я слышала лишь крики, одни крики.
– Я тебе верю, дитя господа.
Инквизитор сел на землю рядом с женщиной и смотрел сквозь прорези в шлеме в ее глаза.
Потом вынул серебряную монету и протянул ее женщине.
- Возьми, беженцам тяжко. Нужен кров и еда, сурова жизнь пострадавшего, прими этот
дар от меня.
Женщина схватила серебряную монетку. На её лице отобразилась странная гримаса. Она
сжала её словно самое большое богатство и благодарно склонилась.
Инквизитор встал и направился прочь, и обойдя рядом пострадавшую со спины, резким
неожиданным ударом снес женщине голову. Толпа в ужасе и оке загудела. Инквизитор, в
ответ на немой вопрос священника, перевернул тело и разжал ладонь несчастной.
Серебряная монетка выжгла кожу, оставляя в кости причудливую вязь из древних рун. Рука
была словно покрыта плесенью, проникающей глубоко внутрь. Инквизитор начал читать
молитву над телом и загадочная плесень разъедала тело несчастной все быстрее и быстрее,
потом оно вспыхнуло синим огнем, и от трупа ничего не осталось, лишь горстка пепла.
– Этой ночью, заприте ставни, двери и окна, закройте ворота и вооружитесь всем, чем
только можете, найдите серебро, которое есть в доме, и добавьте его в воду.
Инквизитор просто отвернулся и пошел к колодцу, несколько секунд смотрел на небо, потом
швырнул серебряную монетку в колодец.
– Она была ведьма? - поинтересовался подмастерье.
– Нет, конечно, просто скверна.
– Скверна?
– Да, скверна. Суть порождения грехов наших и злодеяний. Чистое и непорочное она не
трогает, но так как все мы грешны и рождены во грехе, она входит в сердце
правоверного человека и соблазняет. Одним дарует иллюзии власти, богатства и
славы, другим ощущение духовности и божьего умысла. Но всё суть одна, через
смирение только можно осознать скверну.
– Её нельзя было спасти? Она же божий человек, она не виновата и могла бы еще жить
да жить.
– Нет. Если скверна захватила тело, то душа рано или поздно обратиться во тьму и тогда
её будет уже не спасти из глубин ада. Он спускается на землю и мы с тобой стоим
сейчас на страже всего светлого что есть в этом мире. Бог разберется куда направить
грешную душу её, а наша задача стоять на страже тварного мира и не давать скверне
поразить мир, не дать Дьяволу уничтожить мир Бога.
– Скверна распространяется через воду?
– Да и через воздух, колокольный звон святых церквей сжигает ее, серебро сжигает её и
искренняя чистая молитва святого человека тоже сжигает её.
Инквизитор медленно развернулся и дал знак уходить. Днем они должны были отоспаться, а
вечером им предстоял бой.
Двое мальчишек, видевших инквизитора и священника, переглянулись.
– Представляешь, сколько можно разного купить на серебряную монету?
– Ага, это много много леденцов или карамелек.
– Достанем?
– Да не вопрос, колодец не глубокий, а монетка-то стоит того, чтоб достать её.
Вечер спустился, обняв холодными сумерками еще теплую, дышащую жаром землю. Птицы
прекратили пение и на их смену пришли сверчки и лягушки. Звезды постепенно проявлялись
на небе, а луна игриво показала свой лик. Ночь постепенно окружила, взяв в кольцо, всю
деревню. Ни огонька, ни одного звука: все жители попрятались, разумно предпочитая жизнь.
Инквизитор стоял посреди главной площади, обнажив меч. Серебристый доспех мерцал и
загадочно блестел в лучах луны. Лица под забралом было не видно, однако, казалось, что
оттуда исходит равномерный чистый белый свет. Священника рядом не было, он был еще не
готов к встречи с силами Дьявола воочию, ибо вера его была слаба.
Ночь разрезал жуткий нечеловеческий вой. А потом, в ворота кто-то глухо ударил. Раз,
другой. Огромные и мощные, они стали сотрясаться от жуткой мощи ударов. Вой усилился, и
тьма, казалось охватила собою всё вокруг. Часовня сама-собою зазвучала в дали, совсем не
святым звоном, но зловещим и страшным. Инквизитор не шелохнулся. Только губы его
шептали слова древних молитв.
Каменные стены сотрясали со всех сторон чудовищные удары. Воздух стал пахнуть тиной и
плесенью. Небо и звезды заслонили жуткие тени. Железные ворота с грохотом вырваны, кем-
то могучим и страшным. От его шагов, казалось сотрясается земля, а следы от копыт, горят.
Доспехи инквизитора осветило прекрасное белое сияние, и читая молитву он рванул в бой.
Движения его мало походили на человеческие, неимоверно быстрые и ловкие. Свет озарил
деревню и высветил ужас, творившийся вокруг. Полусгнившие люди, толпами валили в
деревню из проломленных каменных стен. Странные, твари с рогами и копытами, держа
трезубцы окружили инквизитора. Чудовищная тварь, очень отдаленно напоминающая
человека, но скорее древнего демона со старых гравюр, уверенно шла на инквизитора.
Черти атаковали, пытаясь на низать и разорвать инквизитора, но он уворачивался от ударов и
обрубал мечом их трезубцы, хватал и размалывал черепа тварей в труху, крепкими шипами
на перчатке. Он рубил, терзал и раскидывал тварей направо и налево, легко и
беспрепятственно ломая им хребты, жуткие рожи и перерубая их пополам.
Демон одним ударом снес инквизитора. Потом прыгнул своими огненными копытами на
серебристый доспех, инквизитор чудом увернулся и откатился в сторону. Потом встал и его
клинок быстро и ловко отражал удар за ударом.
Черти подсекли ноги воина и демон, схватив за доспехи швырнул его в дом. Здание
пошатнулось. Под жуткий рев чудовищ и колокольный звон, тварь била воина об стену, так
что здание шаталось все сильнее и сильнее, пока окончательно не разрушилось. Все горело,
тяжелые балки придавили воина. Демон взревел, подняв руки к небу. С небес стали нестись
огненные метеориты, они падали в деревянные дома и деревня мгновенно была охвачена
пламенем. Все вокруг горело и инквизитор горел, под завалами дома. Бой колокола не
унимался, становясь зловеще.
Инквизитор встал. Серебристый доспех его поддался копоти. По лицу стекала кровь, но губы
его шептали молитву. Он еле стоял и все-таки смог дойти до демона. Вонзил клинок ему в
грудь, а потом перерубил тварь пополам. Устало рухнул посреди пепелища. Повсюду были
чудовища, еще миг и они растерзают его. Скверна была повсюду, земля стала ядовитой, а
воздух сгнил. Вода горела на луне странным сиреневым светом. Инквизитор
проиграл,деревня полностью уничтожена, но люди-то в подвалах. Остался последний шанс,
протянуть до рассвета и тогда солнце само уничтожит этот ужас и мрак.
Луну заволокло тучами. С небес явилась она. Ведьма. Хозяйка ночи, хозяйка армии зла.
Прекрасная и чудовищная в своей красоте и развратной душе. Она была идеальна телом, но
душой чернее самой темной ночи. Обнаженная она приземлилась посреди горящего дома,
языки огня лизали её прекрасное тело, но не ранили.
– Здравствуй, великий инквизитор.
– Здравствуй Лордана, любимая.
Она хохотала, крутясь и веселясь в пламени огня. Потом подскочила к мужчине и жадно
поцеловала его губы.
– Я люблю тебя, и только поэтому ты всё еще жив.
– Волею Божьей я жив.
– Да брось, моей волею, но не его. Когда же ты поймешь, наконец. Бог не отличается от
Дьявола. Ты убиваешь людей и я убиваю людей. Ты гордишься что на стороне «добра»
и я горжусь что на стороне силы. Побеждает сильный, но не добрый, честный и
справедливый. Чем смерть от твоего «святого» клинка отличается от смерти от моей
«скверны»?
– Бог милостив и дарует рай.
– Не всем, он его дарует, но тем кто по его мнению достоин. Вот ты достоин? Или я?
Кто достоин рая? А кто ада? Вечного ада, заметь! Это есть высшая не справедливость,
вот как за страстную ночь, за секс, за жизнь, можно наказывать вечной болью? Это
разве «любовь и благость»?
– Ты же тащишь людей и их души в ад!
– Нет, я со своей скверной даю людям последнюю иллюзию, побыть хотя бы миг в раю.
В таком, как они его понимают, а если их душа становиться моей, я могу дать им
иллюзию, иллюзию вечности, счастья и наслаждения.
– Похоти и разврата! Греха и смерти души.
Ведьма улыбнулась. Наклонилась к нему и всплеснула руками, показывая, что происходит в
деревне.
Жители вылезали из своих убежишь. Женщины, мужчины, дети и старики. Все-все они были
подвержены скверне. На каждом лице было видно клеймо греха и черного колдовства.
Инквизитор молчал, сжав кулаки и зубы.
– Всего лишь монетка, вынутая из колодца, одна маленькая монетка, стоила жизни всей
деревни. Знаешь, ты не верно понимаешь силы зла, я люблю тебя инквизитор, и
только поэтому ты жив.
– Я люблю тебя, и это мой единственный грех. - отозвался инквизитор.
– То-есть ты хочешь меня вернуть к Богу, а я погрузить тебя в грех? Это так сладко
звучит, что такого даже не бывает. Зло всегда зло, а добро всегда добро.
Инквизитор кивнул. Его губы зашептали молитву. Столь древнюю и старую, что
человеческая память не сохранила даже воспоминаний о тех давних временах. Свет стал
исходить из-под шлема инквизитора, а потом белоснежное сияние заслонило собою всё. Мир
пропал, остался только белый, чистый свет. Свет не резал глаз, но выжигал всю скверну.
Пропели петухи. Люди проснулись на улицах деревни. Метеориты снесли многие крыши, а
некоторые дома бывали охваченные пламенем, но видимо прошел ночью сильный дождь и
сбил пламя. Один дом сгорел, посреди пепелища лежал спящий инквизитор. Он молча встал,
подобрал серебряную монетку и оглянулся на жителей. Его спутник священник.
– А как же скверна? Деревня без тебя обречена.
– Нет, скверна эту деревню более не тронет.
Инквизитор взяв меч и стряхивая сажу и пепел уверенно зашагал в следующую деревню.
Священник присоединился к нему, он тоже мечтал стать инквизитором и спасти мир от
скверны.
– Скажи мне, что нужно делать чтобы стать великим инквизитором, как ты?
– Думаю, надо просто полюбить.
